Моим флотским друзьям и Матвею Песегову
Правдивые эпизоды из жизни боевого корабля последней трети ХХ века. Но - в стихах. Это вторая, дополненная тремя эпизодами редакция "Морских басен", предложенных ранее на сайте. В печати готовится книга с юмористическими рисунками Юрия Юрьева.
Наш ракетный крейсер "Громкий" – представительный на вид,
Светло-серыми бортами, словно новенький, блестит.
И на нём вооруженье современное вполне,
Выпускать в моря не стыдно замечательной стране.
Знает каждый младший школьник и ответственный министр:
Крейсер должен быть ужасен, разрушителен и быстр,
Крейсер должен быть огромен, калиброванная жуть,
Кораблю вельми большому – продолжительней тонуть.
У него внутри ракеты, коль нечаянно пальнёт,
Боже правый полпланеты во Вселенной не найдёт.
У него стоят зенитки, как в копейку, бьют в зенит,
Никакой двуглавый ящер между труб не пролетит.
Не забудем про торпеды – винтовые огурцы,
И румыны знают дело, потому что молодцы.
Автор должен здесь заметить, что румынами зовут
Торпедистов: как румыны, драют истово шкафут,
Ту срединку, где торпедам уподоблено торчать…
Ну, и самая большая часть на флоте – БЧ-5, –
Маслопупы – кочегары, машинисты, трюмачи,
Без которых наш корабль дальше стенки не умчит.
Без электриков, светящих снизу вверх и сверху вниз,
Чтобы всем не заблудиться по дороге в коммунизм.
(Правда, мы ещё не знали, – киловатт имеет price,
Это позже нам покажет обожаемый Чубайс).
Крейсер "Громкий" в раннем детстве, как на стапелях стоял,
Даже недосовершенный, новой мощью изумлял.
Посетил его в то время генеральный вождь страны
И заметил компетентно, дескать, в случае войны
Мы должны удар ответный от врага предусмотреть,
Крейсер ваш – мишень большая, сократить его на треть!
И мгновенно козырнули – "Есть на треть!" – конструктора, –
Гениально, экономно, своевременно, ура.
Отчекрыжили на кубрик, усекли на пять кают,
Знамо дело, не круизный обеспечивать уют.
Стали наши помещенья эталоном тесноты,
И когда гостей подселят, мы уходим на посты.
Кто привалит к агрегату, кто уткнётся за щитом,
Я под кабельною трассой находил ночлежный дом,
Зазвонят звонки тревогу – поднимайся косо, чтоб
Не разбить о железяку мореплавательский лоб.
"Малый сбор!" – и по металлу застучали каблуки.
Из отсеков бодро к юту зашагали моряки.
Дошагали, разобрались в три шеренги, молча ждём…
В центр выходит, как на сцену, озабоченный старпом.
Объявил распоряженье, Главным штабом решено:
Крейсер "Громкий" поступает в подчинение … кино.
Для начала этой драмы потесниться нужно нам,
Кормовые помещенья предназначены гостям.
У матросов есть вопросы, например, про что кино.
– Про какие-то растворы.… А не всё ли нам равно?
И ещё: – Актрисы будут? – Дали списком целый лист,
Чурсина, Галина Польских… – Помоложе не могли?
– Лично мне они подходят.… Впрочем, хватит и девчат…
Моряков предупреждаю, чтобы – я не слышал мат!
Боцман, вам понятно это? – Есть! – воскликнул мичман Бом,
– Чтоб не слышал! – И в сомненье на него взглянул старпом…
– Разойдись! – дана команда. Опустел мгновенно ют.
Лишь рогатые усердно вдоль по палубе снуют.
Драют, ясно, не рогами, драют швабрами они.
А рогатые оттуда, что на флоте в стары дни
Был приказ артиллеристам содержать рогатый скот
Для прокорма экипажа, если длительный поход.
Впрочем, я слегка отвлёкся на былинные дела.
Но, как водится на юге, ночь мгновенно подошла.
И отбой пробили склянки два часа тому назад.
Боевые черноморцы, как простые люди спят.
Спят без должностей и званий, спят, погоны снявши с плеч,
Спят без женщин, дабы силы на воинственность сберечь,
Спит по кубрикам, каютам двухэтажный габарит,
К переборке прислонютый и дежурный…
Нет, не спит!
Спит могучий крейсер "Громкий", спит весь Черноморский Флот
И не знает, что готовит киностудия комплот.
На заре она решила сделать первые ходы
По сценарию, который обозвали "Соль воды".
Понаставили штативы, накрутили кабеля,
Попирая наставленья и уставы корабля.
Три коротких, один длинный: … – ! По учебно-боевой,
Как ошпаренный, очнулся экипаж передовой.
Кто в чём был под одеялом, обрубив последний сон,
Побежал стремглав под грохот и орёж со всех сторон!
Рвутся шашки дымовые, ну почти как на войне…
Это мы потом увидим в героическом кине.
Но, увидев, не услышим, как взвинтился боцман Бом
И нарушил приказанье то, что дал ему старпом,
Зацепив киношный кабель… В тех далеких временах
Никогда в кинокартинах вслух не посылали – нах…!
Флот – специфика иная, соль ему не занимать.
В виде допинга эпитет любит он употреблять.
Растеряется, бывало, в обстановке боевой,
Словно маленький котёнок, наш матросик молодой.
В этот миг здоровым словом командир ему поддал, –
Он встряхнётся, встрепенётся и включается в аврал…
На командный пункт доклады поступают из постов:
– БЧ-2 готова к бою!... БЧ-3…!.. И БИП – готов!
И ещё от Беренштейна указания летят
(режиссёра): – В кадр – трубку (на торпедный аппарат)!
– Покрутите этой пушкой (на зенитный автомат)!
– Дайте дым, Иван Иваныч, вам по-русски говорят!
Мегафон распространяет по всему причалу рёв.
ГКП один спокоен, и на нём – Кирилл Лавров,
Командира представляет:
– Доложите, – говорит.
У народного артиста натурально флотский вид.
– Пущен дизель-генератор!.. Разожгли котёл второй!..
– Вводим третий и четвёртый!..
Тут Лавров сказал: – Отбой! –
Ну, совсем по-командирски… Только отошли от мест
И слегка перекурили, как опять звучит окрест:
– Дайте дым, Иван Иваныч! – И повторно мичман Бом
– Наш товарищ! – раньше скажет, а подумает потом.
И вторично под фуражкой, весь красивый сам собой
С капитанским выраженьем говорит Лавров: – Отбой!
До тех пор, покуда живы, мы сомнительны другим.
Как бы мы не поступали, неизвестно, что хотим,
Или подразумеваем… Вот когда совсем умрём,
Тут становится понятным, что в нас было и почём,
Как любили и страдали столько лет, полстолька лет,
Ведь когда итог подведен, никаких сомнений нет.
Но – людская жажда славы и при жизни на виду –
Так понятна!.. И об этом я беседу поведу.
Вот у нас в кают-компании начинается обед,
В жизни крейсера оставил он запечатлённый след.
Все участники попали за великие труды
В упомянутую фильму под названьем "Соль воды".
Автор лично усмехался, если слышал, как артист
Говорил, что путь богемы исключительно тернист,
Говорил, испепеляет настоящая игра.
Можно думать, он кидает в шахте уголь на-гора
Или в виде космонавта на последнем рубеже
В кресло вдавливает крепко увеличенное g…
Но! – едва остались живы те, прошедшие обед.
В дублях каждый уничтожил семь ли, восемь ли котлет
И, не сбиться бы со счёта, а борща – тарелок пять.
Это вам – не в драмтеатре, чтобы воздух наливать.
Правда, слышал я намедни, умный доктор дал совет,
Что обжорство поднимает общий наш иммунитет.
Лишь не нужно увлекаться, раз в неделю или два.
Мне понравились такие справедливые слова…
Друг мой Митя приглашает во субботу на обед.
Продуктивная возможность нам поднять иммунитет.
А теперь в кают-компанию мы форштевень повернём.
Надо было засмеяться, натурально, всем столом.
И смеялись офицеры всей компанией честнОй
Над замшелым анекдотом, а потом и над собой.
Сколько дублей хохотанья сделал жесткий режиссёр?..
Жажду славы за обедом вспоминают до сих пор
И сочувствуют артистам моряки за тяжкий труд,
Если весь обед по фильму – не длиннее двух минут.
Время, сказано Эйнштейном, относительно у нас.
И куда его относят? Раздобыть бы про запас…
На большом ракетоносце начался великий бум.
Всё дрожит от подготовки на ракетную стрельбу.
За волной проверки Штаба катит новая волна,
Помогают экипажу всех профессий флагманА.
Пыли нет внутри матчасти? Много ли в трюмах воды?
И когда котлы разводят, то какого цвета дым?
Белый – плохо, черный – плохо, только сизый – самый тот,
Но главнейшая проверка – называется Отчёт.
Кто ученье не проводит, но фиксирует его,
Видно, что очковтиратель, все такие, – ничего.
Кто провёл по расписанью и не записал в журнал, –
Натурально преступленье, гауптвахта и скандал!
Говорят, и в арсенале дым столбом стоит сейчас,
Где исправная ракета подбирается для нас.
Если волею-неволей в цель корабль не попал,
Боевые флотоводцы валят грех на арсенал.
Арсенал – на Флот обратно, это надо понимать.
А внутри на всякий случай виновата БЧ-5.
Там, конечно, не стреляют, ведь у них снарядов нет,
Но в запасе маслопупых – скорость хода, пар и свет!
Скажет опытный ракетчик: – Только кнопку отпустил,
Провалилось напряженье в управляющей сети!
Цепь замкнулась виноватых: всю стрельбу сорвал Ампер,
А к нему и брату Вольту нет дисциплинарных мер.
Но на этот раз ученье пронесло как на заказ.
Потопили мы ракетой предназначенный баркас.
Всё по штатному режиму – громыханье, пламя, дым,
Командирский вид Лаврова в кинофильме "Соль воды"…
Главный Штаб прочтёт шифровку, с облегчением вздохнёт.
Боевая подготовка называется Отчет.
Эти пашут или пишут, те водить рукой должны,
А военные играют наступление войны.
Понарошку убиваем понарошного врага
И взаправду погибаем, жизнь у нас не дорога.
То корабль мы потопим, то угробим самолёт.
Потому-то не зарплата, а получка нам идёт.
За стрельбу дано 5 баллов. Возвращаемся домой.
До чего приятно в базу заходить под выходной!
Но порою в стоге сена обнаружится игла.
Видит вахтенный, по курсу мина донная всплыла.
Столько лет с войны лежала натротиленная снасть.
Слава Богу, три минуты крейсер наш не дождалась.
Настоящая тревога!.. Командиром решено
Расстрелять её, подлюку… Тут приспело и кино.
Операторы снимают, как зенитный автомат
В мину бьёт очередями, в небеса столбы летят
Водяные, ближе-дальше… Как она сейчас рванёт!..
Не рванула, только брызги, недолёт и перелёт.
Командир – артиллеристам:
– Так… а если самолёт?
Те в ответ:
– Зараза эта то всплывёт, а то нырнёт!
В самолёт намного легче!
Комадир:
– Да… нечем крыть.
Подорвём её запалом…
Шлюпку на воду спустить!
Режиссёр загомонился, оператору кричит:
– Живо в шлюпку! Будешь с мины подавать батальный вид.
Как она рогами крутит, а вдали корабль бьёт.
Оператор изумился:
– А в меня не попадёт?!
Режиссёр:
– Ты что не видел? Кто приучен бить в зенит,
Никому на горизонте волоска не повредит!
Так что если грустно станет
или в чем не повезёт,
я советую, земляне,
бросить всё, идти на Флот.
Вышел грозный
крейсер "Громкий"
в Средиземный водоём
Для поддержки паритета стратегического в нём.
Корабли 6-го Флота там носами бороздят,
Наш извечный, как погода, вероятный супостат.
Для военных, как известно, – это главное из благ.
Дабы тонус был на конус, нужен нам приличный враг.
Цель ясна– авианосец, ключевой авторитет,
Он – налево, мы – налево, он – направо, мы вослед.
А прикажут нам однажды, мы пошлём ему привет
Из предельно настоящих с боевым ядром ракет
И погибнем в первом акте, исполняя нашу роль,
В этом форс-мажоре шансов уцелеть нам чистый ноль.
Но покуда все мы живы, даже веселы порой…
"Энтерпрайз" тенденциозно попилил на выходной.
Так у звёздно-полосатых испокон заведено
Куролесить на неделе, а в субботу лечь на дно.
Говорят нам семафором: "Как вас, парни, называть?"
Отвечаем семафором: "Называть 135!"
Обозначен крупной цифрой этот номер бортовой,
Не увидеть невозможно на дистанции такой.
Но они, американцы, как сатирик произнёс,
Просто сказочно тупые, снова задают вопрос
(Намекая, всё, мол, знаем): "Крейсер "Громкий", вас зовут?..
Предлагаем разгуляться на 3000 минут!"
И заходят наши янки снять нагрузку от морей
В порт Марсель и порт Неаполь, а сегодня – в порт Пирей.
Нам неаполи, марсели и пиреи – на фига?
Будем мы у входа в бухту ждать заветного врага.
Пусть морально загнивает он в борделях-казино,
Мы отлично посмотрели двухсерийное кино.
В понедельник враг выходит и даёт нам семафор:
– Курс 15, скорость 20, приглашаю на дозор!
………………………………………………………………..
Если в жизни всё серьёзно
И предела нет тоски,
Выбирай другие звёзды,
Подавайся в моряки!
На фото: Самолет-разведчик НАТО над мачтой корабля
В Средиземном море бродит Флот Америки шестой.
Мы его сопровождаем, словно дружеский конвой.
Крейсер "Громкий" продолжает субтропический поход.
Трюмный Попа до обеда вахту доблестно несёт.
Как с молдавского на русский надо Попу понимать,
Нам татарам неизвестно и не будем усложнять.
По-испански попа значит – [корабельная] корма.
Да, фамилия морская, полнозвучная весьма.
Получил матрос команду жидкий груз перекачать
из цистерны номер восемь, например, в цистерну пять.
Нефтяной насос включил он и задумался слегка,
а цистерна назначенья между тем до потолка
наполнялась под напором и, в конце концов, мазут
неожиданным разливом выползает на шкафут.
Чьи-то крики раздаются в адрес – чтоб им! – трюмачей,
а мазут стекает за борт, черной Африки черней.
И в глазах у чужестранцев крейсер явится вот-вот
Как засраный танкеришка посреди нейтральных вод.
В обстановке напряжённой Командир не оплошал,
Рулевому на обратный курс велел крутить штурвал.
И пока позор смывают из пожарного ствола,
капитан кипит, как чайник, раскалённый добела,
ведь могли бы снять на фото и ославить на весь мир,
и друзья при встрече спросят, ты давно не командир?
И стармех, как в клетке тигр, чрезвычайно огорчён,
потому что в третьем ранге перехаживает он,
и такая безотрада на лице его видна…
А матросик Попа знает, что кругом его вина,
и ещё соображает, ну, взыскание дадут,
ну, придётся огорчаться перед строем пять минут,
но ни пайки не отнимут, ни отсутствующих звёзд
на погонах. Он беспечен, словно ясный сокол, прост,
пятым чувством понимая, что Свобода – благодать
тем, кому помимо жизни в жизни нечего терять.
С "Энтерпрайза" передали
интересный семафор,
Командир авианосца на приватный разговор
Вызвал нашего капраза: "С добрым утром капитан!
Говорят, кругом разрядка, или как её, детант?
Говорят, постановили наши шишки наверху
В личной встрече разобраться, кто куда и who is who.
Но пока они готовят рандеву издалека,
Предлагаю повстречаться за бутылкой коньяка.
У меня есть трубка мира, чем ответит дженльмен?"
Кэп ему: " Махнем не глядя, чтобы помнился обмен!"
И тотчас послал шифровку в Главный штаб: случилось так,
За разрядку приглашает выпить вероятный враг,
Приготовил, как индеец, трубку мира, сувенир.
Жду на вызов указаний, крейсер "Громкий", командир.
В Главный штаб пришла депеша, прочитал её Главком.
Отказать? ¬– Такое время… Согласиться? – Нелегко…
Проще доблестная гибель в предначертанном бою,
Чем теченья руководства попадание в струю.
Целый час поколебался всесоюзный адмирал
И Министру Обороны заключенье отослал:
Как бы я не возражаю в свете общих перемен,
Жду конкретно подтвержденья разрешенья на обмен.
А Министр Обороны тоже выстрелил хитро:
Политическое дело, пусть решит Политбюро!
Сувенир, конечно, мелочь, но опасный прецедент,
Спросят, маршал, неужели не прочувствовал момент?
И Политбюро сказало рано утром в три часа,
Что на месте, т.е. в море, командир решает сам.
Не будить же им Генсека, он единственный Генсек,
Возмутится: я имею право спать как человек?
И попятным сообщеньем был задействован эфир:
Пусть на месте, т.е. в море, разберётся командир.
А на месте, т.е. в море, налетел жестокий шквал
И решенье командиру однозначно подсказал:
– Наша встреча невозможна, ибо катер не спустить!..
Сувенирного обмена не имело место быть.
Сколько в море нам болтаться! Надоело – до сих пор…
Вдруг приказ: идти с визитом в черногорский порт Котор…
С черепицею на крышах и брусчатой мостовой,
Город розовый, лавровый и – значительно хмельной!
Этой пьянке повсеместной повод веский был таков:
Юбилей со дня восстания черногорских моряков.
Для чего они восстали много лет тому назад?
Дело прошлое. И кто-то был наверно виноват.
………………………………………………………….
Мы сидим в таверне "КОтор", пьем естественно не чай…
То да сё, и слово ПУШКИН прозвучало невзначай.
Почему оно возникло на нетрезвости умов?
Автор вам не Фрейд какой-то и ответить не готов.
Пушкин – наше всё, от предков, как закон, занесено,
За границей – неизвестный, он ведь был невыездной.
Им "Онегина" Набоков толстым томом толковал,
Всё равно не понимали, что такое "поскакал",
Или "вчуже", хоть убейся, по-английски слова нет,
Попытайтесь и придёте к "сохраняй нейтралитет".
Возвратимся к слову ПУШКИН… Не из фильмов, не из книг,
Но в моей невидной жизни это был великий миг
совпаденья. Я и некий черногорец молодой
За столом невольным взглядом повстречались между собой,
Повстречались и вскочили, словно нам приказ был дан:
– Раз-два-три-и начинаем "Песни западных славян"!?
"Черногорцы! Что такое? –Бонапарте вопросил,–
Правда ль это племя злое Не боится наших сил?"
И замолкли. Продолженья тот не знал, другой не знал.
Тишина… И вдруг поднялся в рокотанье общий зал:
– Черногория! Россия! Мы – славяне! Пушкин – брат!..
Совпадения такие хоть кого воспламенят.
……………………………………………………………
Черногорию заснявши, "Соль воды" от нас ушла.
И потом Киномарина про любовные дела
Сухопутно продолжались, кто захочет, тот найдёт
Где-нибудь в киноархивах. А у нас ещё поход.
А теперь, друзья, на Кубу сквозь Атлантику идём.
Морякам надежда люба: лето, девочки и ром!
Говорят, у них мучача (типа девочка у нас),
Если нет монет, на сдачу честь мучачную отдаст.
День за днем, пришли в Гавану. Удивились моряки.
Нас встречают как-то странно, всё сплошные мужики.
Половина – бородасты, шоколадны телеса.
Сам Фидель товарищ Кастро речь толкнул на 3 часа.
За свободу, счастье в мире пили дружно за столом
Наше шило, их дайкири (сахар, лёд, лимон плюс ром).
После третьей мы Фиделя вопрошаем, в чем секрет,
Мол, куда вы девок дели, или их на Кубе нет?
"Прямо в Сьерру, блин, Маэстру – он нахально говорит!
– Всех, кто в возрасте невесты, отослал на ваш визит".
Вот какой он змей ползучий, окопался за бугром,
Нам испортил редкий случай: только лето, только ром.
В благодарность Команданте мы его на корабле –
Прокатили для прогулки. Будет помнить много лет…
Самый полный! Славный крейсер так на волнах занесло,
Что бурун вставал до неба с тридцати восьми узлов!..
Вот идет Фидель, шатаясь по проходам нутряным,
Чрезвычайно побледнелый, укачался, видно, в дым.
Он заходит в ПЭЖ, где мирно спит механик , тих, как мышь,
Но немалый опыт службы, уверяю, не проспишь:
Очи вскрылись, удивились, рявкнул "Смирно!" А Фидель
Покачнулся и от страха на приборную панель
Завалился… Покушенье, может быть, – в который раз?
Он подобные сюрпризы ожидать не мог от нас…
Постепенно оживает общепризнанный герой,
Встал с приборов, отряхнулся знаменитой бородой
И почти совсем по-русски слово "Волно!" говорит…
Так закончился на Кубе исторический визит.
Напоследок интересно, как бы эти кадры внёс
Режиссёр морского фильма?.. Риторический вопрос. …………………………………………………..
С честью выполнив задачу, Мы гребём в обратный путь.
Ну, российская мучача, подожди ещё чуть-чуть!
2006 СПб
